Алексей Сергеевич, на последнем заседании городского правительства прозвучал целый ряд мнений по поводу поддержки питерских бездомных и бывших заключенных. Но наиболее горячий отклик у наших читателей вызвало именно Ваше предложение. Вы действительно считаете, что вышедших на свободу насильников и убийц нужно селить подальше от Петербурга? 
 
Давайте я сразу выскажусь по поводу Марий Эл. У меня самое доброе отношение к этой республике и к ее жителям. Я там неоднократно бывал, и у меня есть друзья в Йошкар-Оле. И если кого-то задело мое высказывание – приношу свои извинения. Никого не хотел обидеть.
Просто дискуссия на правительстве разгорелась об экономической целесообразности такой поддержки.

И речь шла о том, что нельзя помогать всем без разбора. Кто-то потерял квартиру по объективным причинам - есть обманутые дольщики, жертвы каких-то махинаций с недвижимостью. А есть те, кто свое жилье просто пропил и прогулял. К бездомным должно быть разное отношение. И такой же дифференцированный подход должен быть по отношению к тем, кто выходит из мест заключения.
 
На заседании я высказал мысль, что для бывших заключенных дешевле будет приобретать жилье подальше от Петербурга. Да и в тюрьмах нашего города  находятся заключенные вне зависимости от того, где они совершили  преступления и где ранее проживали. Не только наши с вами земляки.

Почему именно в Марий Эл?

 Просто привел как пример, при этом вовсе не предлагая кого-то именно туда переселять. В одном из изданий по недвижимости я видел данные о ценах на квартиры в субъектах РФ. И как раз в Марий Эл был один из самых низких уровней цен на жилье. Примерно в два-три раза ниже, чем в Петербурге. Посему Марий Эл может на меня не обижаться – я уважаю и ценю жителей этой республики. Но это была чисто экономическая выкладка.

Почему приобретать жилье следует именно насильникам?

Как правило, после выхода таких людей на свободу проследить,  что с ними дальше происходит – невозможно. Человек пропадает. Исчезает след опасных преступников – и в первую очередь, это касается педофилов.  Эта категория преступников для меня - страшнее всего. Скажем, в Америке передвижение таких людей  отслеживают при помощи спутниковой навигации. И ближе, чем 50 метров, к школе они просто не могут подойти. И нам тоже нужно что-то  предпринимать. Посмотрите – по России   в последнее время пошел шквал рецидивов.

Затеряться в Петербурге с его почти пятимиллионным населением, с высокой плотностью застройки  – не сложно. По классификации социологов это называется отсутствие неформального контроля. И я против того, чтобы опасные преступники ,пусть и отбывшие срок, оставались без надзора. Вполне очевидно, что контроль лучше всего осуществлять не в мегаполисах, а в тех местах, где населения - меньше.

Насколько велико число освобождаемых по такой статье в Петербурге?

Даже в таком мегаполисе  - их  немного. Но даже один такой человек – это страшная угроза. Взять того же Чикатило, на его счету - более 60 жертв!

Наша Комиссия по помилованию решает и вопросы адаптации граждан после выхода на свободу. Но сейчас каких-то конкретных рычагов реализации этой задачи мы не имеем. И для бывшего заключенного, может быть, лучше будет построить или приобрести жилье в сельской местности, чем запустить его в страшную комнату в петербургской коммуналке. Это один из возможных путей адаптации. 

Власти Петербурга сейчас реализуют новую жилищную концепцию стоимостью 150 млрд руб.  И потратиться на жилье для бывших заключенных, наверное, не проблема. Но при этом как выбирать место для их поселения? Взять к примеру реакцию на Ваше высказывание тех же жителей Марий Эл?

Я не знаю пока ответа на этот вопрос. Но там, где насильникам проще всего совершить новое преступление - их оставлять нельзя. Им не место в городе, где практически на каждом углу - детский сад, школа или лицей.  Возможно, им нужно приобретать жилье там, где у них корни, где они раньше проживали и где у них остались какие-то родственные связи. 

Общественный совет Петербурга, как и комиссия по помилованию -  это рекомендательные органы. Тем не менее, Вы собираетесь эту идею как-то  продвигать? И насколько реально будет ее воплотить?

Я уже неоднократно выступал на эту тему. Для начала нужна какая-то серьезная научная проработка данной темы. Нужно определить грань – кому помогать нужно, а кому –  уже бесполезно. Кому еще нужна помощь, и кто еще может встать на путь истинный, а кому - с этой стези уже не свернуть. Середины пока нет.

Критерий первой судимости и молодости – не работает.  Например, последний нашумевший случай - Пичужкин Александр – молодой, у него первая судимость – но при этом 57 человек убил. Необходимо, чтобы специалисты: психологи, представители правоохранительных органов, пенитенциарной системы и др. разобрались, каким образом определять степень опасности заключенного для общества. 
  
Я не специалист. И эмоциональность моего выступления на правительстве, может быть,  именно с этим связана. Когда на рассмотрение нашей Комиссии по помилованию поступают дела, связанные с насилием над детьми, мы, не сговариваясь, выносим однозначный вердикт - отклонить. Может быть, покупка жилья за пределами Петербурга  для ряда категорий бывших заключенных и будет выходом. В рамках комиссии по помилованию мы будем искать различные меры. Главное - не стричь всех бомжей и бывших уголовников под одну гребенку.    

Может быть,  просто следует ужесточить наказание по некоторым статьям – в частности, за насилие над детьми?
Я как председатель Комиссии по помилованию обязан быть противником смертной казни. Но уверен, что если бы тот же Чикатило знал, что его расстреляют - он бы, наверное, подумал, идти на эти преступления или нет.


Текст: Александр Смирнов